Сочинение вобрало в себя многие традиций русского национального симфонизма XIX века. Ее своеобразие заключено в органическом сочетании и взаимопроникновении лирико-драматического и эпического элементов. В основе этого синтеза лирики и эпоса лежало то чувство неотделимости своего, личного от судеб родины в целом, которое обостряется у многих художников под влиянием событий первой русской революции. В некоторых из первых печатных отзывов на рахманиновскую симфонию отмечалась ее близость Чайковскому. Бытует мнение, что ни в одном другом произведении полифоническое мастерство Рахманинова не проявилось столь полно и разнообразно, как во Второй симфонии. Композитор широко пользуется различными формами имитационной и контрастной полифонии, соединяя иногда несколько тем в одновременном звучании и придавая самостоятельное мелодическое значение сопровождающим основной мелодический голос фигурациям.

Первой сюиты для двух фортепиано, первоначальное название - Фантазия (картины) ор. 5. Оно изначально было признано крупным сочинением концертного плана. В произведении явно подчеркнуто стремление к красочному звукописному воплощению образов. Каждая из четырех частей цикла снабжена стихотворным эпиграфом, поясняющим авторский замысел. В «Фантазии», быть может, больше, чем в каком-либо другом из сочинений молодого Рахманинова, ощущаются свойственные его музыке черты импрессионистичности. В каждой пьесе зафиксирован один момент, одно душевное состояние, остающееся в своей основе неизменным при всем многообразии выразительных оттенков и градаций чувства. Центром притяжения мелодии является терцовый тон лада, опеваемый несмежными звуками сверху и снизу. Плавно покачивающаяся на одном уровне тема лишена яркой и определенной экспрессии, оставаясь частью «пленэра». Композитор стремился передать в музыке этой пьесы общую-поэтическую атмосферу, выраженную в приведенных строках, не задаваясь целью детальной обрисовки отдельных образов. Различные ритмические варианты, наслаиваясь друг на друга, создают характерную узорчатую полифонию.